Новости СМИ

Им заплатят от 38 тысяч до 1 миллиона рублей

Рособрнадзор определил уровень минимального количества баллов при приеме на обучение в вузы в 2014 году. Ведомство сообщило, что на обучение по программам бакалавриата и программам специалитета в организациях высшего образования устанавливается уровень минимального количества баллов по русскому языку – 36, по математике – 24. Минимальное количество баллов по другим предметам осталось неизменным: физика – 36 баллов, химия – 36, информатика и ИКТ – 40, биология – 36, история – 32, география – 37, обществознание – 39, литература – 32, иностранные языки – 20. Причем разные категории абитуриентов могут поступать в вузы по результатам ЕГЭ, а также по результатам вступительных испытаний, проводимых вузом самостоятельно (лица с ограниченными возможностями здоровья, выпускники прошлых лет, окончившие школу до января 2009 года, иностранные граждане и т.д.). Кроме того, вузы творческой или профессиональной направленности помимо результатов ЕГЭ проводят соответствующие дополнительные вступительные испытания. Но! Для проведения конкурса вузы вправе определить свой минимальный порог по общеобразовательным предметам, который не должен быть ниже установленного Рособрнадзором. Баллы, установленные ранее соответствующими распоряжениями Рособрнадзора: 24 балла по русскому языку и 20 – по математике действительны для получения выпускниками текущего года аттестатов о среднем образовании и возможности получить профессию в организациях среднего профессионального образования.

Леонид Муравьев, корреспондент Пятого канала, а в прошлом журналист «Вечерки», освещал военные события на востоке Украины. Вернувшись домой, он рассказал нам о том, что ему пришлось пережить на настоящей войне. – Как ты оказался на Украине? – На Украину отправляли довольно много корреспондентов из Москвы и Питера. На границе пограничники СБ Украины очень быстро вычисляли в них журналистов. Соответственно, руководство канала подумало, что под подозрение не попадут журналисты из регионов. Работали большую часть времени я и корреспондент из Ставрополя. Мне позвонили в день рождения, 11 апреля, и спросили, не хочу ли я поехать. Почему бы и нет? Нужно было придумать какое-то алиби, потому что как журналиста меня бы не пустили. Я поехал как учитель истории. – В каких условиях приходилось работать и жить? – Мне повезло в том плане, что оператор въехал в Украину до санкций. И он оказался один, но с полным комплектом техники. Я приехал без ничего, он приехал ко мне из Киева, мы расположились в Донецке. Работали мы прямо в номере. По поводу быта могу сказать, жили мы в обычной гостинице. В Донецке мирная жизнь продолжается. Жили в Донецке, а основную часть времени выезжали за пределы города, туда, где происходили боевые столкновения. Мариуполь, Красноармейск, Волноваха, Амросиевка, Константиновка, Горловка... Ездили по этим городам. Было несколько сложнее, чем в том же самом Славянске: понятно, что внутри осажденного города все свои, за пределами – чужие. Здесь было несколько по-другому, потому что по дороге, например, в Мариуполь, мы могли попасть в блокпост ополченцев Донецкой Народной Республики и, например, на блокпост Украинских войск или, еще хуже того, Нацгвардии. Украинские войска просто смотрят, не провозит ли автомобиль оружие и т.п., а Нацгвардия проверяет документы и начинает придираться. – То есть ты мог попасть на любую из этих территорий, сам того не зная? – Ну да, по дороге ты едешь, и каждый час меняется ситуация, и много раз мы натыкались на блокпосты Украинских войск и несколько раз проезжали через Нацгвардию. – Получается, вас не засекали как журналистов? – Да. Честно говоря, везло, потому что если бы они открыли багажник, нашли бы и камеру, и штатив... Но я могу сказать, что другим коллегам повезло меньше, некоторых операторов депортировали. Были те, кто работал на мыльнице, кто-то на айфон снимал свои сюжеты. Как говорится, голь на выдумку хитра. – Если вы там были не как журналисты, значит, журналистская неприкосновенность не действовала? – Я въезжал якобы по семейным делам. Но тем не менее я являюсь журналистом. Почему журналисты неприкосновенны во время вооруженных конфликтов? Потому что сохраняют нейтралитет. Правило журналиста – не брать в руки оружие, даже фотографироваться с ним нельзя. Мы не участники вооруженного конфликта. – То есть правила эти сохраняются? – Они есть, но там они не сохраняются. Одиозный губернатор Днепропетровской области Игорь Коломойский своими постановлениями приравнял российских журналистов к сепаратистам, террористам. – Какое отношение к журналистам у жителей? – В первый месяц были отношения ну очень теплые. После того как прошел референдум 11 мая и жителям стало понятно, что не будет сценария, как в Крыму, отношение поменялось. Я думаю, люди уже устали от журналистов. Но к российским СМИ все равно по-прежнему хорошо относятся. Потому что российские СМИ показывают все без купюр. – А остальные? – Например, японцы дальше гостиницы и Облгорадминистрации вообще никуда не ездили. Им было запрещено, потому что непонятно, что может случиться. Руководство запретило куда-либо передвигаться, и все материалы они делали из сугубо мирного Донецка. Круглые сутки в касках и бронежилетах ходили. – В отличие от российских, я так понимаю. – У российских журналистов бронежилеты тоже были, но не всегда успевали их надевать. Ты едешь через блокпост, и лучше в бронежилете его не пересекать. Тут за блокпостом заварушка, и его уже не успеваешь надеть. – Ты сам в «заварушки» какие-то попадал? – Не говоря о том, какой мы Пятый канал (в Украине есть киевский Пятый канал Петра Порошенко), нам удалось снять расстрел блокпоста Нацгвардии той же Нацгвардией. В информационной войне все средства хороши. Блокпост в Волновахе расстреляла Нацгвардия, но все это выдали под тем соусом, что Нацгвардия стояла, никого не трогала, а тут приехали ополченцы и всех перестреляли. Мы оказались единственной телекомпанией, которая туда проникла. Не было украинских СМИ (они боятся в Донецкую область ехать), а российские СМИ боятся ехать туда, где находятся украинские военные, а мы случайно туда заехали. Нас пустили, все показали, мы сняли разбитые БМП, тела, там 200 человек погибло, а 25 получили ранения, сделали из этого сюжет. Мы попали под обстрел в аэропорту Донецка. 26 мая там был очень сильный бой. Постоянно лазили в Красноармейск, это Западный район Донецкой области, единственный район, который принимал участие в президентских выборах. Потому что за день до этого туда приехал батальон «Днепр» Коломойского и чуть ли не под автоматами водил людей на президентские выборы. И в Мариуполе столкновения были. В Карловке снимали, начался бой, и ополченцы начали отступать. Мы снимаем, как они грузятся, я остаюсь, и они спрашивают: «Вы сами-то едете? Больше машин не будет. Нацгвардия наступает, и вы останетесь тут». Я залезаю в грузовик, сажусь и чувствую, что сижу на чем-то мягком. Оказывается, что троих ополченцев убили, а они сотоварищей не бросают: погрузили тела в грузовик, и мы сидели на них. В кузове бортового КАМАЗа было около 40 человек. Но другого варианта не было. Такси, которое нас привезло, сразу же уехало. – Значит, это самая настоящая война? Нам, со стороны безопасного Татарстана, кажется, что где-то, наверное, что-то происходит и все приукрашено... – Это настоящая война с применением со стороны Украинской армии авиации, вертолетов, бронетехники, залповых установок «Град». Это все очень серьезно. – Был ли какой-то момент, когда журналистская бравада сменилась страхом за свою жизнь? – Нет, было наоборот. Все события происходят у тебя на глазах, появляется много знакомых среди ополченцев, среди руководства ДНР, ты вживаешься в это, и интересно, что будет дальше. Сначала был страх за себя, первый выстрел, второй, сотый – и он ушел. Говорят, это психологическое расстройство: на войне человека с передовой убирают, если он не чувствует опасности за свою жизнь. Отсутствие инстинкта самосохранения – это плохо. Понимаешь, что люди с оружием. Из этого оружия стреляют. Рядом с тобой. – Убийство корреспондента «Вестей» для журналистов насколько тебя потрясло? – Меня, если честно, не потрясло нисколько. После убийства итальянца в Славянске стало понятно, что мы можем погибнуть в любой момент. Если в день десятками гибнут мирные жители, то может погибнуть и корреспондент. У журналиста не 9 жизней, он ходит по тем же улицам в тех же городах. То, что число погибших вообще и число погибших журналистов неравномерно – это удивительно. Если люди слышат выстрелы, они бегут от выстрелов, а журналисты бегут на выстрелы. – Что для тебя оказалось самым сложным? – Терять знакомых. Среди погибших были люди, с которыми мне приходилось много общаться. Например, ребята, которые были в грузовике, который расстреляли. С этими бойцами я познакомился утром, они выводили меня из-под огня, с некоторыми из них мы записали интервью. А вечером я поехал туда на съемку и увидел их разорванными в клочья. Или, например, Ричард Яли, советник председателя Верховного Совета ДНР Дениса Пушилина. Хороший, толковый мужик. Когда было покушение на Пушилина, именно он оказался в автомобиле, который взорвался. – Как ты уезжал оттуда? Я так понимаю, границу пришлось пересекать незаконно? – Нет, границу я пересекал законно. Обычно все едут либо через Киев, но это очень опасно, либо через Харьков. Зная, что журналисты хотят быстрее добраться домой и едут по северному направлению, через Харьков, там очень агрессивно работает СБ. Поэтому мы решили ехать через юг, в Ростов-на-Дону. Поезд «Киев – Адлер». Многие ехали отдыхать, а мужчины не любят, когда пищат дети, поэтому проверки проходили очень быстро. – Все удачно обошлось? – Да, я вернулся, пробыв там 67 дней.

В Татарстане в 2014 году 65 фермерских хозяйств получат гранты на строительство и дальнейшее развитие семейных животноводческих ферм. В общей сложности на эти цели будет выделено 89,5 млн. рублей. Гранты на развитие молочного скотоводства получат 34 крестьянско-фермерских хозяйства. 13 фермерским хозяйствам выделят средства на развитие мясного скотоводства. Еще 7 фермеров займутся разведением лошадей, другие 7 будут получать доход от развития овцеводческой отрасли. Четыре представителя агробизнеса выбрали для себя птицеводство, сообщает пресс-служба Минсельхозпрода РТ.

Житель Набережных Челнов забил гол на Чемпионате мира по футболу. Сборная Нигерии в матче Чемпионата мира-2014 победила с минимальным счетом национальную команду Боснии и Герцеговины. Единственный гол в игре записал на свой счет экс-нападающий «Локомотива», спортсмен из Набережных Челнов Питер Одемвингие. Семья Одемвингие живет в автограде с 1991 года. Здесь он занимался в ДЮСШ «КАМАЗ» до 15 лет. Отец Питера нигериец, мать – татарка. Также у него есть сестра Алсу.

Девушка из Набережных Челнов Альбина Шакирова попала в ТОП-100 самых сексуальных и красивых женщин России, по версии журнала Mаxim. Конкурс проходит на официальном сайте издания. Для участия необходимо было прислать фотографии, а также ответить на ряд вопросов. На данный момент еще идет голосование, по его завершении и будет выбрана самая красивая и сексуальная девушка России. «Пришло мое время! Я всегда хотела, но не решалась!» – заявляет конкурсантка.